Томек у истоков Амазонки - Страница 9

К оглавлению

9

— Ну, Матео, говори! Мое терпение кончилось, — обратился он к метису.

В ответ Матео только плюнул. Смуга достал револьвер. Раздался выстрел. К его ногам упал один из грифов, сидевший на дереве в ожидании добычи. Смуга поднял труп птицы и бросил его в воду, прямо под ноги висевшего метиса. Через несколько минут на птицу набросилась стая кровожадных пирайя, привлеченных запахом крови. Мертвый гриф, казалось, ожил, так сильно его рвали прожорливые маленькие рыбы, вооруженные острыми, как бритва зубами. Вскоре по течению реки плыли только перья несчастной птицы.

Не говоря больше ни слова, Смуга отвязал конец лассо и стал спускать метиса так, что тот ногами почти коснулся поверхности воды.

Матео закричал от ужаса; насколько мог поджал ноги. Однако в таком положении, с согнутыми в коленях ногами, он не мог оставаться долго, а стая кровожадных рыб уже собралась под ним.

На лице Матео, искривленном гримасой ужаса, выступили капли пота. Он чувствовал, что силы его оставляют.

— Подтяни меня вверх! — крикнул он.

Смуга немного подождал, не выпуская конца лассо из рук, потом спросил:

— Кто из белых командовал индейцами ягуа?

— Это люди Панчо Варгаса! Подтяни лассо, скорее, я уже больше не могу.

Смуга изумился. Правда, ему приходилось слышать о борьбе Варгаса за каучуковые участки леса и о его торговле невольниками, но ведь Варгас находился очень далеко отсюда, где-то в районе реки Тамбо.

— Лжешь, Матео! — сказал он.

— Я готов присягнуть на что угодно! — лихорадочно кричал метис. — Это люди Варгаса: Хозе и Кабрал. Их подговорил Альварес! Заплатил им! Подтяни меня, скорее!

Спустя некоторое время пленник в полубессознательном состоянии сидел на земле.

— Кто убил молодого Никсона? — сурово спросил Смуга.

— Кабрал.

— Почему ты изменил нам?

— Несколько месяцев назад я был в Манаусе. Проигрался в карты. Альварес дал мне денег, чтобы расплатиться с долгами. Сказал, что если окажу ему услугу, он не потребует уплаты долга. Когда я последний раз разгружал на Амазонке судно с продовольствием, ко мне прибыли двое: Хозе и Кабрал. От имени Альвареса они потребовали, чтобы я уговорил Никсона отослать Уилсона, и сообщил им когда тот уедет. С этой целью они оставили у меня свою собаку.

— Ты поступил подло, Матео. Велика твоя вина, — сказал Смуга.

— Это все, больше я ничего не знаю. Освободи меня, — несколько увереннее попросил Матео.

Смуга сурово взглянул на него и ответил:

— Я мог узнать от тебя правду и отправить рыбам на завтрак. В это время на дне реки лежали бы только твои обглоданные кости. Знаешь ли ты почему я оставил тебя в живых, подлый изменник?

— Пощадите, сеньор!

— Я это сделал потому, что смерть в воде слишком легкое наказание для тебя, — продолжал Смуга. — Быстрая смерть не оставляет времени на покаяние.

— Что вы еще хотите от меня? — с дрожью в голосе спросил Матео.

— Сначала ты проведешь меня к тому ягуа, который отрезал голову молодому Никсону. Потом мы поищем Кабрала и его сообщника, а потом… навестим Педро Альвареса.

Метис угрюмо молчал. Через некоторое время тихо сказал:

— Я сделаю так, как вы хотите. Но ничего не говорите в лагере, а То сюбео меня убьют!

— Если попытаешься бежать, я тебя из-под земли достану, Хотя бы на это пришлось потратить остаток жизни, а тогда… Помни!

Смуга обрезал ремни на руках пленника, разрядил барабан его револьвера и бросил к ногам метиса, вместе с ножом.

— Бери и иди впереди меня! — приказал он.

III
ИНДЕЙЦЫ ПЛЕМЕНИ ТИКУНА

Вернувшись в лагерь, Смуга сообщил о своем открытии Никсону и Уилсону. Они были поражены изменой Матео.

— Ах, подлый негодяй! — воскликнул Никсон. — А я ему так доверял. Даже и сегодня!.. Какой же я глупец! Если бы не вы, Смуга, несчастье могло бы повториться!

— Ах, подлец! Без зазрения совести выдал несчастного Джона убийцам, — вторил Уилсон. — Он заслуживает самого строгого наказания. Не пойму, почему вы сразу не всадили ему пулю в лоб!

Смуга, к которому были обращены эти слова, насупил брови и ответил:

— Я не палач, мистер Уилсон!

— Ну, раз вы не колеблясь применили индейскую пытку для того, чтобы добиться показаний, то могли бы и покарать изменника, — вспылил Уилсон.

— Не забудьте, что я сначала победил Матео в открытой борьбе, ведь он был вооружен так же, как и я! — ответил Смуга. — Правда, я его немножко попугал рыбами, но я не уверен чтобы сделал, если бы Матео молчал!

— Не обижайте мистера Смугу сравнением с дикарями индейцами, — сурово вмешался Никсон. — Самая изощренная месть не вернет жизнь бедному Джону.

— Извините, пожалуйста, я не хотел вас обидеть, — в смущении сказал Уилсон, но Смуга перебил его:

— Забудем об этом, я совсем не обиделся. Я не считаю, что индейцы, чем либо хуже нас. Это белые привели к тому, что жизнь индейцев превратилась в сущий ад. Но, если вы в состоянии осуществить самосуд над безоружным пленником, то вот, пожалуйста, возьмите мой револьвер и застрелите его. Матео несомненно заслужил это наказание. Я его связал по рукам и ногам. Он сидит взаперти в вашей комнате.

Смуга бросил на стол револьвер, а пристыженный Уилсон немедленно ответил:

— Я заслуживаю порицания за горячность. Еще раз прощу — извините. Однако, что же нам делать с Матео? Ведь нельзя же допустить, чтобы он вышел сухим из воды!

— Мы можем отдать его под суд в Манаусе, там его, конечно, осудят, — посоветовал Никсон.

— Пока что не следует этого делать. В Манаусе Альварес пользуется большим влиянием, — сказал Смуга. — Прошу не забывать, что Матео не только соучастник преступления, но и единственный свидетель, показания которого, вместе с другими доказательствами, дадут возможность обвинить истинных инициаторов нападения на лагерь и преступников, убивших Джона Никсона. Надо, найти еще и других свидетелей этих событий.

9